Это его признание, наверное, должно было знаменовать комплимент, а вместо этого Серанни смутилась и… почти расстроилась.
- Наверное, из-за скверны… понимаешь, эта штука обостряет все ощущения, - созналась эльфийка, одновременно размышляя над тем, что становится такой же извращенно-честной (когда тебя припрут к стенке, ты выложишь все и даже больше, и даже то, что не стоило бы), как Архитектор и его «ученики». Нет, ее сознание не менялось – физически. Но вот морально…
- То есть, ты хочешь сказать, Вороны собирались тебя убить? – Серанни потерла подбородок. – Н-да… я даже не знаю, что сказать. Смерть от руки убийцы или плен у порождений тьмы? Тот еще выбор.  Что ж, сюда Вороны точно не доберутся, можешь быть уверен…
Серанни скользнула в темноту – туда, куда не доставал свет гномского камня, но ее измененные глаза видели, словно в полдень. Она достала кувшин с остатками пахнущей известью воды.
- Ты еще хотел попросить учеников принести что-то с поверхности, - напомнила Серанни. Строго говоря, она не думала, что это хорошая идея. Ученики не пугали ее, но и пересекаться лишний раз с этими созданиями избегала. – Хотя, лучше найти все нужное самостоятельно…

- Нет-нет. Все в порядке.
Серанни прикусила язык и обругала себя: не хватало только проболтаться. Тогда Зевран ее заслуженно пошлет туда, куда генлоки не забирались, и правильно сделает. Нет, этого не хотелось. Она должна молчать.
- Пойдем.
Серанни шла впереди. Света даже слишком много, к тому же она знала, куда идти. Она хотела показать Зеврану то, что, наверное, когда-то было библиотекой гномских летописцев (или они не жили во дворцах?), а может быть, просто хранилищем оружия. Как третий вариант – порождения тьмы оттаскивали  в этот угол лабиринта все, что находили на Глубинных Тропах.
- Осторожно.
Серанни имела в виду слой скверны, похожий на липкую черную грязь. Она свешивалась со стен скользкими потеками.
- Ну… вот здесь много всяких вещей, - прямо перед Зевраном, например, стояла массивная золотая ваза, типично гномской работы: грубоватая отделка и густо усыпана самоцветами. Еще дальше разные предметы просто были свалены в кучу. Были здесь и древние каменные хранилища; гномские "шкафы" и "ящики" с железными замками. Тейг был захвачен много сотен лет назад порождениями тьмы - захвачен внезапно, его обитатели либо погибли, либо побросали все имущество.

Cеранни оставалось только следить за действиями Зеврана. Вскрывать замки она не умела, вот стрелять из лука – другое дело, но здесь это искусство явно не было нужно. В голову закралась странная мысль, что эльф просто… убивает время, ищет, чем себя занять; у нее в аналогичном положении все мысли занимало _изменение_, но потом она согласилась работать и помогать Архитектору не в последнюю очередь, чтобы не сойти с ума от вынужденного безделья.
- А что именно ты ищешь? – спросила она.
Может быть, сумеет помочь? Хотя бы своим зрением в темноте; Серанни справедливо предполагала, что светящийся камень не дает достаточного света для такого деликатного дела.
- Я могу помочь? – спросила вслух, присаживаясь на корточки рядом с терзаемым Зевраном ящиком. Ящик оказался истинно гномским, упрямым и не желающим поддаваться, несмотря на толстый слой ржавчины. Когда все-таки поддался, внутри оказалась бесполезная труха.
- Только прутья… - разочарованно вздохнула Серанни. – Нет, правда. Может быть, я посмотрю… ну, что тебе конкретно нужно?

Отредактировано Архитектор (03-01-2011 06:31:09)

- Ура! – Серанни даже в ладоши захлопала, когда следующая попытка Зеврана увенчалась успехом и позолоченными ложками. Ложки, пролежавшие столько сотен лет, по-прежнему были целыми, почти чистыми, разве потускнели от времени – но металл и камень долговечнее живого. Она держала шкатулку, а краем глаза замечала скелет кого-то, вероятно, из защитников тейга – почти рассыпавшийся в труху скелет.
- Знаешь… вот я сейчас подумала, - проговорила она.  – Их никого уже нет, а вещи остались.
Она вздохнула.
- Не представляю, каково здесь Уте. Даже не хочу представлять. То есть, если бы я знала, что здесь были... ну, эльфы... - ее передернуло. Она предпочла действовать, чтобы не размышлять на неприятную тему дальше.
Серанни послушно взяла чашу, аккуратно отталкивая очередную кость – кажется, фалангу пальца; может быть, чашу пытались унести. Еще она взяла валяющийся рядом кубок, тяжелый, литого золота – наверняка, в нем подносили вино самому королю или, по крайней мере, главе гномского дома. Серанни ссыпала внутрь ложки.
- Там еще есть, - она подняла светящийся камень, чтобы Зевран тоже увидел. – Шкафы и ящики. И сундуки.

- Я понимаю. Всего лишь кости. Я ведь тоже приходила сюда за разными вещами – кувшинами для воды, светящимися камнями, когда еще плохо видела в темноте, ну и другим… Да. Ты прав. Им уже все равно.
Из хлама много было совершенно бесполезного. Обломки доспехов, ржавые куски металла уже совершенно непонятного предназначения – в отличие от золота, металл ржавел и становился бесполезным, какие-то пыльные истлелые тряпки, теперь больше походящие на паутину – или действительно паутина?
Серанни была рада, когда поиски закончились.
- Конечно. Я возьму, - сказала она. – Позже я покажу тебе другие места, там опаснее – больше скверны, но когда твои раны немного заживут, она не будет тебе столь опасна.
Серанни взяла находки. Путь обратно – когда-то казалось, что она не сумеет выучить переходы этих каменных лабиринтов. К счастью, ошиблась.

По пути попался ученик. Он почему-то избегал приблизиться к Серанни и Зеврану – может быть, опасаясь нарушить прямой приказ «не трогать», порождения тьмы зачастую исполняют приказы чересчур буквально.
- Так. Похоже, нас ждут… ну, чуть позже, - прокомментировала Серанни.

Ученик следил за ними. Серанни физически чувствовала взгляд тусклых желтовато-розовых глаз, взгляд не агрессивный, просто заинтересованный. Для пробужденных в первую очередь, поняла она уже давно, характерно любопытство, это одновременно любопытство ребенка и животного, обнюхивающего незнакомые предметы и существ. Злобными и жестокими ученики, как правило, не были – не больше, чем хорошо выдрессированный пес, хотя запах крови ввергал их в снова в полуживотное состояние. Может быть, поэтому Архитектор заставлял держаться подальше от лаборатории…

- Можно попробовать с ними познакомиться. В смысле… - Серанни проговорила, когда они вошли в комнату, - с ними можно «подружиться». Ну, вроде как вызвать доверие. Думаю, это тебе пригодится.
Она оглянулась на Зеврана, которому встреча вряд ли принесла много счастья.
- Архитектор? Ну… он аккуратен. И вежлив. Да, возьмет кровь и, может быть, что-нибудь спросит. С ним тоже можно… подружиться.
Серанни усмехнулась.
«А еще может предложить «сотрудничество». Как мне. Как то, чем я занимаюсь».
Улыбка померкла, превратилась в подобие гримасы. Усилием воли Серанни заставила себя вновь улыбнуться, не стоило, чтобы Зевран заметил ее… эмоции.

Серанни привела Зеврана во вчерашнюю лабораторию. Ахитектор уже ждал там, заставляя эльфийку задуматься – покидает ли он это место? Вообще-то, вроде бы да; вроде бы у него есть что-то вроде «своей комнаты» и даже с кроватью… хотя Серанни всегда казалось, что порождение тьмы просто старается таким способом понять существ с поверхности.

- Надеюсь, тебе уже лучше, - сказал Архитектор, приветствуя Зеврана. Ровный голос не отражал особенную заботу, хотя эмиссар действительно был заинтересован в том, чтобы Зевран чувствовал себя максимально комфортно. – Серанни сделает тебе перевязку, и я смогу получить немного твоей крови.
Все честно.
«Выступление» эльфа заставило Серанни сдержанно хихикнуть, вздернуть бровь. Вообще-то она едва ли поняла, однако судя по тону… и вообще, это же стихи. Антиванский убийца, который декламирует стихи в присутствии порождений тьмы, словно на каком-нибудь антиванском празднестве. Не хватало, разве, сплясать. Какая прелесть. Жаль, Архитектор не оценит.
Она оценила зато. Антиванский язык был мелодичен.
- Потом переведешь? - попросила Серанни.

- В книгах попадалось подобное, - проговорил Архитектор задумчиво. - Мне понятны некоторые слова, однако общий смысл… это стихи, верно? Они не несут никакой практической пользы, и все-таки вы записываете их в книги.
Вывод был странен и почти печален:
- Как Зов, который не имеет над вами власти. Только красота.

Отредактировано Архитектор (04-01-2011 09:52:18)

Cеранни занялась приготовлениями к перевязке. Она покосилась на тонкий кинжал, похоже, мизерикорд в когтях Архитектора – инструмент, с помощью которого собирался брать у Зеврана кровь. Что ж, по крайней мере, острый. И по крайней мере, не самими когтями…
- Раздевайся, - сказала она эльфу. И тихо:
- Все хорошо. Потерпи немножко и все будет хорошо.
Серанни погладила ладонь Зеврана, словно успокаивая ребенка.

- Ученики говорили, что вы искали что-то. Если я могу что-то предоставить… - Архитектор сделал жест очень человеческий, и очень напоминающий «чувствуйте себя как дома». В сочетании с кинжалом и склянкой, вероятно, смотрелось гротескно. 
- Зов Древних Богов. В своих подземных темницах драконы взывают к нам, чтобы мы освободили их… но вместо этого мы приносим им лишь проклятье.
Архитектору в который раз вспомнился Бреган; вот только он _слышал_ все это, а для эльфа – пустые слова. Для Серанни тоже; она сразу стал «пробужденной», не услышав того, что сводило с ума зараженных, Стражей; то, что делало порождений тьмы чудовищами.
- Серые Стражи тоже слышат его, и поэтому в конце своего пути приходят на Глубинные Тропы, не желая потерять свой разум и личность. Зов отнимает все… но он прекраснее всего на свете. У вас есть красота, но она - не проклятье… наверное, мне следует «завидовать».
Судя по интонации, о такой эмоции как зависть, Архитектор тоже только «читал в книгах».

- Это не имеет отношения к эмоциям. Это сила, которая полностью заполняет тебя, не оставляет ничего, кроме себя. Некоторые мои сородичи считают, что их жизнь без Зова – страдание… и проклинают уже меня за то, что я освобождаю их.
«Может быть, они правы», - но этого Архитектор не сказал. Он сделал выбор за своих неразумных братьев. Он не собирался отступать, так или иначе.
Серанни помалкивала, пока Зевран раздевался. Она ничего не могла сказать о «Зове», «Древних богах» и прочем; скверна в ее крови ощущалась как зуд и жжение, а потом перестала ощущаться вовсе. Если не выискивать гномьи зеркала и не смотреть на черные пятна – никакой разницы… ну, может быть, еще абсолютное зрение в темноте и прочие ощущения совсем не «магического» свойства.
Она даже улыбнулась – Зеврану.
- Твои раны быстро заживают, - сообщила Серанни.

- Обычно через тридцать лет после Ритуала, - Архитектор несколько неуверенно пожал плечами: человеческое летосчисление не всегда соответствовало его представлениям о времени. – Иногда раньше. На самом деле, если переждать «пик» Зова, Стражи перестают слышать его, и становятся фактически нашими сородичами. Например, Ута: моя магия позволяет ускорить процесс трансформации.
Архитектор прикоснулся к здоровой руке Зеврана. Жест не слишком отличающийся от жеста лекаря, собирающегося сделать лечебное кровопускание – с той разницей, что руки ледяные и с черными, лаково поблескивающими, когтями.

- Эй, что с тобой? – Серанни забеспокоилась первой, как раз обрабатывала руку. Не заметить выражения лица Зеврана мог только слепой – эльфу будто сообщили, что Зов ждет именно его, причем прямо сейчас, не откладывая. – Зевран?
Она даже оторвалась от своего занятия, и возмущенно уставилась на Архитектора. А потом мысленно махнула рукой: объяснять порождению тьмы, что надо «сообщать аккуратнее» или «щадить чьи-то чувства»… проще научить писать стихи. На чистейшем антиванском.
Архитектор заметил смятение не сразу. Он успел сделать на целой руке Зеврана аккуратный надрез, почти незаметный, но глубокий и начать собирать яркую кровь в склянку.
- Извини? – с подачи Серанни перевел взгляд на лицо эльфа. – Ты ведь не Страж… в твоей крови нет скверны. Ты боишься чего-то?
Или это была другая эмоция? Серанни почему-то тоже не одобряла, но ведь Архитектор просто рассказал правду. Иногда он недоговаривал, если нужно было не сказать всей правды, но если эльф не Страж… чем могло так обеспокоить его известие о Зове?

- Врешь ведь, - шепнула Серанни. Она делала вид, что занята ребрами Зеврана – в общем, так и было, но попутно давало возможность шепнуть достаточно тихо, чтобы Архитектор, занятый добычей эльфьей крови, не услышал.
Для себя она уже сделала вывод, что Зевран знаком со Стражами лично. Хотя бы того гнома пьяного, если вспомнить… он ведь точно был Стражем. Стоило расспросить позже, когда они окажутся в комнате – без лишних ушей.

- В таком случае, тебе пока не стоит делать прогулок, - заметил Архитектор. Крови он взял немного – маленькую склянку, в каких маги держат небольшие дозы лириумного зелья. Кстати, похоже, что немного лириума было и в этой, потому что красная жидкость вспенилась, зашипела и пошла пузырями.
- Разумный страх смерти – не самое плохое. Каждый хочет жить, не так ли? Я понимаю, иногда риск необходим, и иногда смерть необходима, чужая или собственная. Но мертвые – просто мертвы. Этого нужно избегать по возможности. Если бы ты был Стражем, и твое время Зова бы пришло, согласился бы ты принять скверну до конца и жить дальше? 
Все-таки аналогии Зеврана заинтересовали его:
- Ты говоришь: измена. Измена – это предательство…
Он подумал о Матери: разве не предательством, в конечном итоге, было то, что она делала? Безумие и предательство. Еще предавали маги, и Бреган, и…
Такое человеческое. Наверное.
- Предавать мужчину или женщину... Ты имеешь в виду – союзника?

Татуировки вчера Серанни не заметила. Вообще-то, и не разглядывала… в палатке-на-кровати было не до того.  Поэтому сейчас с любопытством принялась изучать рисунок, даже пальцем провела вдоль линий.
- А вчера не заметила… - снова шепотом. Беседа Зеврана с Архитектором казалась ей странной, но похожими были все беседы с Архитектором – и здесь Серанни не могла его винить, он на самом деле старался разобраться в неясных вопросах. Хотя ее беседы утомляли после пяти минут, и она искала благовидный предлог уйти. Или просто уходила.
Ученики вообще чаще всего предпочитали невнятно огрызаться, если Серанни со скуки пыталась «болтать» с ними.
Кстати, об учениках.
- Зеврану и мне нужна нормальная пища. Еще лекарства, вроде тех, что я сейчас использую, и…
Серанни посмотрела на Зеврана: не хочешь чего-нибудь добавить.
- Только ради милости Митал, пусть твоя свора никого не убивает из-за «добычи».

Архитектор почти… обрадовался. Просьбе Серанни: сколько раз он предлагал нечто подобное, но эльфийка отказывалась. Как-то она сказала – я порождение тьмы теперь, вот и буду порождением тьмы; и хотя Архитектор подозревал, что это не настоящая «эмоция», а какая-то ее замена, ничего не мог поделать.
Сейчас он думал, что привести сюда этого Зеврана была хорошая идея.
- Конечно. Гонец и еще несколько учеников торгуют с существами с поверхности, - и, продолжая диалог с Зевраном, - Я не собираюсь делать из тебя Стража. Пока. Ритуал зачастую убивает, а я не хочу твоей смерти… хотя и считаю, что ты бы перенес его. Скажи, а что ты имеешь в виду под «удовольствиями»? Комфорт?
Для Архитектора «удовольствия» означали скорее… отсутствие. Не-боль. Возможность игнорировать Зов.
О некоторых вещах не рассказывали ни Ута – которая вообще могла _рассказывать_ только о чем-то конкретном, не абстрактных понятиях своими жестами; ни Серанни…

Рисунок татуировки… не долийский, долийцы таких не делали. Поэтому вдвойне интересный, и Серанни с заговорщической улыбкой продолжала изучать его наощупь. Зевран подхватил игру, под ее пальцами его мускулы напряглись. Серанни подмигнула эльфу, и продолжила исследование татуировок.
Было что-то странное в том, что они делают это под пристальным взглядом создания, не понимающего смысл игры. Но это скорее забавляло.
Другая мысль была менее приятной: в конечном итоге, Архитектор этого и хотел.
«Ну и ладно».
Серанни приобняла Зеврана за талию. Указательный палец по-прежнему следовал за рисунком…

Архитектор действительно рассматривал обоих, хотя в его маске, скрывающей лицо, глаза казались невидящими – словно залитыми золотом. Эльфы вели себя странно… хотя, пожалуй, он мог бы догадаться о том, что они делают.
В конце концов, разве не чего-то похожего хотел для своих сородичей?
- Приятные… ощущения. Что ты считаешь приятными ощущениями?
«Серанни выполняет мою просьбу?»
Похоже, что так. Хорошо.
Зелье на основе крови Зеврана тускло вспыхнуло. Архитектор не был уверен в удачности своего эксперимента, решил «подстраховаться» магией. Эта склянка для Серанни – выпить позже.
Мысль о том, что Зевран лучше всех расскажет о «приятных ощущениях» - удовольствиях (недаром, Ута, следуя своей аскетичной философии, выражала к эльфу явное презрение), была интересна.

- Достижение поставленной цели, - повторил за Зевраном Архитектор.
Серанни даже остановилась, и тут же понадеялась, что ее открытый рот не слишком заметен со стороны. Она могла поклясться, что в монотонном голосе порождения тьмы проскользнуло нечто вроде согласия, даже… хм, радости. Ну, с другой стороны, он ведь считает себя спасителем своей расы, так что можно было ожидать. На второй фразе, впрочем, "радость" испарилась.
- К сожалению, я вряд ли могу говорить о действительно достижении цели. Впрочем, ты прав. Это приятно.
Надежда, кажется так. Когда первые ученики переставали огрызаться друг на друга, а становились разумными существами, Архитектору показалось, что еще немного, еще несколько Стражей и может быть, пара лет экспериментов – и угроза Мора исчезнет навсегда, а с ней и приговор каждому из его братьев – смертный приговор по рождению.
- Понимание. Да. Поэтому я стремлюсь понимать.
Но дальнейшее...
«По крайней мере, их взаимоотношения с Серанни не должны быть ему неприятны».
- Тело нужно для того, чтобы действовать. Довольно бессмысленно уделять ему внимание, если оно не необходимо?
Впрочем, он не спорил. Напротив, хотя Серанни уже закончила с лечением, и теперь просто обнимала – Архитектор видел это; продолжил:
- Расскажи, как вы это чувствуете. Твои стихи, которые ты читал, когда пришел сегодня – вы называете это… любовью, не так ли?
Не пустой вопрос. Архитектор, как обычно, преследовал практические цели: «Если мои братья будут способны чувствовать любовь к друг другу, это сделает их менее склонными к жестокости».