Ута остановилась. Она представления не имела, что от нее нужно эльфу, и еще сомневалась, что вообще получится… гм, общаться. Из наземников ее без труда понимал только Келл. Когда-то.
Очень давно.
Тем не  менее, она стояла и дожидалась, пока эльф приблизится. Сама этого не осознавая, Ута переняла многие из манер Архитектора – отстраненность, инакость, выжидательность во многих случаях. Но с другой стороны, что она могла сделать сейчас?
Пожать плечами: да. Я слушаю. Если эльфу (Зевран, вспомнила Ута, его зовут Зевран) что-то понадобится, она может помочь – показать, например, хотя Серанни наверняка, показала уже все необходимое. 
Итак, она просто дожидалась, наблюдая за эльфом такими же серебристыми, как у Серанни, глазами. Впрочем, вблизи Зевран мог рассмотреть, что Уту скверна превратила в некое создание между порождениями тьмы и гномами.

Отредактировано Архитектор (09-01-2011 22:03:41)

Ута не привыкла, чтобы кто-то так разговаривал с ней. Архитектор был, конечно, всегда вежлив, но то была вежливость иностранца, научившегося чужому языку и до сих пор относящегося к нему с опаской. Остальные… ладно, неважно. Остальных-то просто не было.
Она пожала плечами, потом решила попробовать общаться с Зевраном жестами. Какие-то поймет, какие-то – нет, Серанни поначалу тоже ничего не понимала, но научилась же.
Покачала головой: ты мне не неприятен. Не доверять – возможно, по оружию, которое было у эльфа и по некоторым другим признакам она узнала наемного убийцу; довольно странно доверять подобному существу.
С другой стороны, Ута – Серый Страж, а в Стражах всегда кого только не было. Наемные убийцы далеко не самые странные типы.
Синяки? Нет, серьезно, Зевран полагал, что существо, выглядящее как она, будет беспокоиться  о каких-то _синяках_. Скорее всего, шутка…
Поэтому она улыбнулась. Может быть, чуть тщательнее, чем следовало. Когда-то она научила Архитектора этому жесту – и пониманию его; а теперь вспоминала

Вот оно что.
Многие из сородичей Уты и многие наземники трепетно относились к оружию. Это не относилось к ней: она чаще всего предпочитала вообще обходиться без лишних «предметов» - Молчаливые Сестры делали собственное тело оружием. Впрочем, не могла не признать, что с мечом и доспехом иногда проще.
Вернуть убийце его кинжалы?
Ута пожала плечами, всем видом демонстрируя, что никто не подарил оружие Зеврана первому пробегавшему мимо генлоку или крикуну, что оно в надежном месте и даже не ржавеет.
Убедиться? Что ж, можно и убедиться. С раненым эльфом, будь он хоть десять раз наемный убийца, Ута как-нибудь справится. В конце концов, у нее слишком много преимуществ: темнота, реакция (не худший из побочных эффектов скверны), сила и здоровье, наконец. А у эльфа нет того, что делало убийц опасными: внезапности.
Мрачный взгляд должен был сказать: врасплох не застанешь. Даже не надейся.
И жестом показала направление,  противоположное лаборатории Архитектора. Оружие эльфа Ута хранила у себя.
Если Зевран попытается быть _опасным_, его можно просто вырубить. Или убить. Архитектору не понравится, но он сам дал Уте такое право.

Ута оглянулась: у тебя же есть светящийся кристалл? Извини, другого света нет.
Она привела Зеврана в свою комнату, мало отличавшуюся от комнаты Серанни, может быть, даже скромнее. Может быть, комната Серанни когда-то принадлежала гномским принцам, а Уты – всего лишь слуге. Еще Ута была равнодушна к комфорту, поэтому ее комната могла показаться крайне неуютной – только камень и холод.
И сундук с оружием. Вещи Зеврана протерли и аккуратно вложили в ножны, и очевидно не прикасались с того самого дня, когда эльф был доставлен на Глубинные Тропы. Этим занималась не Ута; сейчас меч и кинжалы были завернуты в грубую ткань.
Сейчас, разворачивая их, чтобы продемонстрировать Зеврану, Ута вздрогнула всем телом, словно один кинжал соскользнул и вонзился в запятье.
Она узнавала это оружие.
Она видела его прежде. Много лет назад.
Ута сглотнула пересохшим горлом. На Глубинных Тропах – вся история мира, Камень не забывает, здесь призраки и сама память. Но этот кинжал… из ее прошлого.
Забавно. Если бы не просьба эльфа, она не взглянула бы на его оружие  – чужими вещами не привыкла интересоваться. В отличие от того, кто когда-то был владельцем одного из них…
Ута резко обернулась к Зеврану, жестикулируя: расскажи, откуда это

Отредактировано Архитектор (10-01-2011 20:12:48)

Вещи Зеврана протерли и аккуратно вложили в ножны, и очевидно не прикасались с того самого дня, когда эльф был доставлен на Глубинные Тропы. Этим занималась не Ута; сейчас меч и кинжалы были завернуты в грубую ткань.
Сейчас, разворачивая их, чтобы продемонстрировать Зеврану, Ута вздрогнула всем телом, словно один кинжал соскользнул и вонзился в запятье.
Она узнавала это оружие.
Она видела его прежде. Много лет назад.
У Келла был не только лук и верный мабари. От Келла и мабари вряд ли осталось даже много костей – глубинные охотники, пауки и порождения тьмы питаются мертвечиной, в конце концов, но металл долговечнее.
Она только слышала о судьбе Келла; пожертвовал собой, чтобы король Мэрик, Фиона и Дункан спаслись. Собой и своим псом.
Что ж, разве она не сделала то же самое?
Ута сглотнула пересохшим горлом. На Глубинных Тропах – вся история мира, Камень не забывает, здесь призраки и сама память.
Забавно. Если бы не просьба эльфа, она не взглянула бы на его оружие  – чужими вещами не привыкла интересоваться.
Можно было попросить Зеврана рассказать, что еще видел, но… вряд ли. Кости, быть может. Кости человека и крупного пса.
Она сделала жест – один из тех, которые Келл понимал без труда, но остальные – не слишком хорошо (может быть, кроме Архитектора).
«Я знала того, кому он принадлежал».

Отредактировано Архитектор (13-01-2011 05:21:35)

На вопрос Зеврана Ута только покачала отрицательно покачала головой. Нет, не ей. Если бы она просто потеряла когда-то оружие на Глубинных Тропах, то скорее всего, просто забыла бы о нем. Вещи запоминаешь только если они связаны с кем-то живым.
Другу. На этом слове она кивнула: да, но тут же пожала плечами: теперь твой, как будто я спорю.
Слишком «долгая история», и она вряд ли рассказала бы ее Зеврану, даже если бы могла. Ута наблюдала, как эльф рассматривает оружие, нападать он вроде не собирался, во всяком случае, пока. Наверняка, он что-то задумал и хочет выбраться – Ута слишком давно не верила никому с поверхности, и уж точно в добровольное сотрудничество; но гномка надеялась, что у Зеврана хватит ума не атаковать здесь и сейчас.
Иначе его, может быть, придется убить или тяжело ранен. Архитектору не понравится.
Она по-прежнему выжидающе смотрела на него.
Ты хотел увидеть свои вещи. Они здесь. Что теперь?

Ута могла ожидать нападения (хотя и не считала, что эльфы настолько глупы, а уж особенно эльфы – наемные убийцы; глупые наемные убийцы не выживают), но не предложения «пофехтовать».
Она указала на Зеврановы бинты: тебе еще рановато, не так ли? С другой стороны, почему бы и нет – позже? Хотя бы ради того, чтобы оценить уровень предполагаемого противника.
Ну и да, это было бы… забавно.
Ута пожала плечами, снова указала на бинты и клинки, затем кивнула. Это означало – как только выздоровеешь достаточно, можно попробовать. И усмехнулась: даже в тренировочной битве она не собиралась щадить эльфа. Не убивать и не наносить серьезных ранений, но это все, на что он мог рассчитывать.

Ута не сомневалась, что этот эльф мог бы, при крайней необходимости, сражаться даже с переломанными руками, а заодно ногами и ребрами. Правда, недолго, конечно. Но сейчас такой необходимости не было, Архитектору он нужен живой и здоровый – максимально здоровый, поэтому гномка кивнула. Подождет. Время есть. Здесь вообще очень много времени – и одновременно оно ничего не стоит, вчера похоже на сегодня, и десять лет – на один день.
Она почувствовала его взгляд.
Ута ненавидела подобные взгляды. Обычно, правда, страх смешанный с отвращением – вурдалак, заразная тварь; Зевран не боялся, а отвращение старался не демонстрировать слишком явно. Но хватило. Хватило, чтобы Ута  отступила в темноту, куда тусклый свет кристалла почти не дотягивался.
Лицо не мешает исполнять свой долг, не так ли? И взгляды… ей плевать. Мнение эльфа по этому поводу не более значимо, чем мнение жареного нага.
Теперь ее вечное молчание было вопросительным.
«Что дальше?»

NPC: Серанни

Для Серанни это был обычный день. Или ночь. На самом деле, до появления Зеврана, она давно смирилась с тем, что живет теперь здесь; по-своему ей даже нравилось. Ее миссия в том, чтобы помочь отверженным обрести право на жизнь – не самая плохая цель в жизни, даже если эти «отверженные» - чудовища. Впрочем, не такие уж чудовища. Пробужденные порождения тьмы не слишком отличались от любых других существ. Когда-то Серанни хорошо ладила с маленькими долийцами, и вот пробужденные порождения тьмы ей напоминали этих детей – разве, более зубастых и иногда агрессивных; но только иногда.
Впрочем, о том, что она «воспитывает» этих «зубастых детишек» Зеврану Серанни рассказывать не торопилась. Не поймет. Как друг Серого Стража – особенно.
Поэтому, она даже порадовалась, что утром (или вечером… одним словом, когда вернулась в комнату) – не пересеклась с эльфом; позже она расскажет, наверное. Если Зевран захочет.
Было еще кое-что, о чем следовало рассказать… посерьезнее «выводка»; нет, об этом пока Серанни старалась не думать.
Она задумчиво ворошила почти погасшие угли в очаге.

- О, привет.
Прозвучало излишне эмоционально. Серанни ожидала, что Зевран скоро вернется, но как всегда, невовремя задумалась: угли не хотели разгораться, а мысли у нее все больше какие-то не слишком веселые… «мне ведь почти нравилось здесь», думала она; и это не было неправдой. Темно и вместо леса – камень, но отношение не хуже, чем в клане, а опасности даже меньше.
Зевран все изменил. Хуже всего была та ложь, которая мешала по-настоящему *быть* с ним. Но сказать правды она не могла – пока.
- Замкнутое пространство, понимаю. Мне тоже было нелегко привыкнуть, просыпалась – и надеялась небо увидеть… - Серанни вздохнула. – Но это  не так уж страшно, верно?
Угли наконец-то изволили заняться. Тусклые оранжевые в зелень от примеси меди блики расцветили комнату  и Зеврана.
Она заметила, что он смотрит на нее внимательнее, чем прежде – то есть, не _так_ как прежде; она подсела на кровать:
- Зевран? Что-то случилось?

- Посмотреть на клинки?
Серанни не знала, где оружие Зеврана. Не потому, что ей не сказали бы – здесь вообще не умели держать что-то в тайне, просто не приходило в голову спросить; Архитектор имел привычку складывать оружие в безопасном месте, никогда не забирая себе – оставалось только догадываться, откуда у порождения тьмы подобная церемонность.
- Архитектор не отдал их тебе? – предположила Серанни. – И сказал что-нибудь вроде  «это для твоей же безопасности»? Не то, чтобы это неправда – некоторые из учеников могут неверно истолковать, если ты будешь размахивать оружием… 
Серанни прильнула к нему. Это был уже привычный жест, хотя они знакомы всего-то несколько дней.
- А я побродила здесь, ну заглянула к «своим»… - она фыркнула, рассмеялась, - не смотри на меня так, с некоторыми учениками я действительно неплохо лажу. Они как дети… ну или скорее, как волчата, могут, конечно, откусить тебе палец, но и смотрят щенячьими глазами тоже.

Cеранни ответила удивленным взглядом.
- А ты упрям. Надо же, Ута… как ты ее убедил? В том смысле, что она вообще не доверяет никому с поверхности, и ее можно понять.
Она покачала головой.
- Самое смешное, что они действительно заботятся о твоей безопасности. Видишь ли, когда-то давно был не слишком приятный эпизод…
Серанни запнулась, размышляя, стоит ли рассказывать дальше. Но продолжила:
- Со Стражами из Башни Бдения. Может быть, ты слышал? Почти все они погибли еще в самой Башне, но одного удалось принести сюда живыми… И, конечно, он попытался убивать порождений тьмы - всех, до кого мог дотянуться, так что... Ну, я слышала, ему переломали ноги, и он уполз куда-то умирать, - Серанни слегка передернуло. – Наверное, Архитектор и Ута надеются, что хотя бы без оружия ты не станешь пытаться выбраться по трупам... ценой своей жизни.
Серанни сделала паузу:
- А ты… собираешься что-то делать? 

- Нет-нет, не беспокойся. Никто тебе не будет откручивать голову, - Серанни могла понять опасения Зеврана, однако со своей стороны решила попытаться объяснить. – Видишь ли, они действительно хотят спокойно жить, и чтобы их никто не трогал. Во всяком случае, не пытался уничтожить. Довольно понятное желание, не так ли?
Она улыбнулась.
- Видишь? Даже позаботились о твоем оружии… Наверное, Ута, это похоже на нее. Понимаю, с нелегко общаться и не только потому, что она не говорит, но поладить можно.
Со всеми можно поладить, подумала Серанни. И я ведь уже сделала это… и лучше не задумываться, на чьей сейчас «стороне». Будем считать, что «сторона» общая.
- Ого, - Серанни снова улыбнулась. – Какое у тебя знаменитое оружие, - она пожала плечами, слегка задумчиво. – Я никогда не привязывалась особенно к оружию… у меня был хороший лук из сильванова дерева, но ничем не прославился. Занятно, что для многих оружие – больше, чем просто дерево и металл. Но да, дерево и металл живут дольше смертных. Жаль, что у нас нет настоящей истории – только обломки, обрывки легенд и все…

Серанни слушала со странным, слегка отстраненным взглядом.
- Ты говоришь в точности как Веланна, - наконец, пояснила она. В самом деле, слова Зеврана напоминали то, что говорила сестра. В отличие от Веланны, Серанни не испытывала ненависти к людям, скорее равнодушие «вы не трогаете меня – я не трогаю вас».  – Я ведь говорила о сестре? Так вот, она тоже всегда повторяла, что мы теряем себя из-за людей. И Старейшины, что  помнят и рассказывают нам древние легенды, все равно заканчивают Падением и тем, что есть теперь…
Она замолчала.
Зевран был эльфом из города, эльфом из эльфинажа. Городских сородичей долийцы обычно жалели. Должна ли она его жалеть - советника короля? Смешно.
- Я никогда не была в эльфинаже, - призналась Серанни. – Никогда не могла понять, почему наши сородичи живут в человеческих городах, вместо того, чтобы просто уйти и присоединиться к нам.
Она прикоснулась к подбородку Зеврана:
- Может быть, нужно просто создать новую историю. Забавно, я помогаю в этом порождениям тьмы, а не сородичам… Но ты-то еще сможешь вернуться и сделать то же самое для нас?