Описание конкретной локации (отыгрыш с  Зевраном):

Камера, которая скорее всего некогда была, натурально, гномской тюрьмой.  Камера закрытая, замок гномский, пудовый, правда древний и ржавый, явно бывший до этого последний раз в употреблении лет там семьсот назад.
Повсюду следы скверны, чьи-то кости (очень старые, скорее всего, еще времен пребывания здесь гномов), грязь. Темно.

Отредактировано Архитектор (26-12-2010 06:11:13)

Ученики вернулись с поверхности не с пустыми руками.
В отличие от своих недавно пробужденных собратьев, для которых все существа с поверхности были просто существами с поверхности, Архитектор с первого взгляда определил не только расу – эльф, но по оружию – что это профессиональный воин. Татуировки на лице эльфа позволяли подозревать долийца, но здесь уже знание Архитектора о верхнем мире заканчивалось. Он спросил Уту – может быть, она видела когда-нибудь этого эльфа, но гномка только отрицательно покачала головой. Впрочем, через некоторое время жестами добавила: «Скорее всего, он из убийц. Наемных убийц».
Объяснение скорее добавило вопросов. Архитектор очень слабо представлял, что такое «наемные убийцы» (если верить Уте, что-то вроде крикунов – эльфы и люди, которые умеют прятаться и нападать, оставаясь незамеченными).
В любом случае, эльф заинтересовал Архитектора, хотя и не был Стражем и для Ритуала не годился.
Ученики доложили, что перед тем, как заклятье энтропии опутало сознание, эльф успел нанести немалый урон отряду. Архитектор только кивал, перебинтовывая глубокие кровоточащие раны.
Лечащей магии у порождений тьмы не было. Если бы он был из Стражей, то можно было усилить влияние скверны – и ее регенерационные свойства тоже; однако в настоящем состоянии насильственный Ритуал убил бы эльфа, поэтому от идеи пришлось отказаться. У Архитектора было несколько образцов лекарственных зелий, годных для других рас, - но для всех ли? Оставалось надеяться, что подействует…
После этого, эльфа водворили в камеру – отчасти для его же безопасности. Глубинные Тропы по-прежнему кишели порождениями тьмы, и далеко не все из них – пробужденные…

Очнулся пленник быстрее, чем ожидалось. Его не охраняли специально, но слух проходящих мимо порождений тьмы был достаточно тонок, чтобы распознать, когда замедленное дыхание ускорилось, когда эльф стал двигаться.
Архитектор взял один из светящихся гномских камней; сам он не нуждался в свете, но для любого из наземных существ Глубинные Тропы – просто непроглядный мрак, без каких-либо ориентиров.

Тяжело скрипнула каменная дверь. Архитектор стоял на пороге темницы; теперь пленник мог разглядеть, что некогда это была просторная тюрьма, с многими камерами, наверное, здесь держали провинившихся гномов – вероятно, даже благородного сословия. Ута удерживала пальцы на эфесе, однако сам Архитектор только покачал головой: не надо.
- Прошу извинить меня, - проговорил он своим странным, словно искусственным голосом. – Вероятно, мои ученики причинили тебе… неудобство.
Он ступил ближе, с любопытством разглядывая пленника. Бессознательные не столь интересны.

- Пленник? Если ты имеешь в виду, что был захвачен моими учениками: да, - смысл некоторых слов оставался для Архитектора не в полном смысле ясным. – Еще раз прошу извинить за это: среди нас не так много разумных, мы не можем позволять себе жертвовать братьями, если есть иной выбор…
Интонация почти не менялась. Так мог бы говорить голем, к примеру. Однако в последний момент проявилось нечто похожее на догадку.
Эльф не осознает, _кто_ его собеседники, понял Архитектор. Он ведь не Страж, а он и Ута отличаются от обычных… сородичей.
«Вряд ли ему понравится правда», - Архитектор вспомнил реакцию других  - правда, другие были как раз-таки Стражами, все вели себя поначалу крайне похоже. Что-то вроде – «говорящее порождение тьмы?!»
Но разве у них был выбор?
- Позволь представиться. Это Ута из Молчаливых Сестер, некогда Серый Страж, а теперь мой… друг, - еще одно слово, в смысле которого Архитектор не был уверен, оно было слишком абстрактным, куда более абстрактным, чем «ученик».
Гномка коротко кивнула, не убирая руку от эфеса. Серебристо-серые от скверны глаза ее светились почти  недовольством.
- Я Архитектор… из тех, кого вы называете порождениями тьмы. Но я не являюсь твоим врагом.
«Враг» - понятнее. Враги – все, кто с земли; некоторые собратья – тоже. Вероятнее всего, эльф не станет исключать себя из «врагов»…

По крайней мере, эльф не стал кидаться на покрытые коростой ржавчины и скверны решетки, в тщетной попытке уничтожить «мерзких порождений тьмы». Некоторые так делали. Некоторые убивали и самих себя, что было совсем уж непонятно Архитектору: разве жить не лучше, чем умереть?
- Пришлось забрать твои вещи. Оставлять было бы… опасно, - кивнул эмиссар, складывая длинные руки на груди в почти человеческом жесте – любопытство. – Не все здесь мои ученики, если бы ты сбежал, могли бы напасть другие.
Снова кивнул.
- Я не враг. Да.
Он выждал некоторое… как называлось у созданий с поверхности? Время?
- Ты не хочешь спросить, зачем ты здесь? – и, справедливо считая, что эльф все-таки поинтересуется:
- Я упоминал, что Ута некогда была Серым Стражем. Что ты знаешь об этом ордене?
Сам Архитектор знал очень много… и ничего. Серые Стражи были ближе всех к нему  из существ подземных и наземных, Серые Стражи были исконными врагами его рода. Серые Стражи были его союзниками, предали, пытались убить, становились друзьями…
Ута хмыкнула. Похоже, она по-прежнему не доверяла эльфу, или не считала, что он заслуживает бесед.

Претензии эльфа заставили  Архитектора беспомощно уставиться на Уту. Он не понимал. То есть, он понял, что эльф просит вернуть себе одежду – часть ее, та, что из ткани была использована на импровизированные бинты, другая же, из плотной кожи с вкраплениями стали, осталась.
Эльфу холодно. Вероятно. Теплокровные существа ощущают температуру Глубинных Троп как неприятную.
Но при чем тут Ута? И ведь эльф прав: соратница Архитектора действительно  выглядела… странно; словно собственная холодная и много лет уже пропитанная скверной кровь стала теплее.
- Хорошо… 
Гномка, похоже, совершенно была согласна с эльфом. Во всяком случае, поторопилась скрыться за дверью.
- Твоя одежда жесткая. Возможно, будет ощущаться болезненно: твои раны еще не зажили, - сообщил Архитекто
Он поколебался, прежде, чем задать следующий вопрос, но любопытство пересилило неловкость – всегда пересиливало.
- Что ты имел в виду под «смущением»? – гарлок покачал головой. – Я не всегда понимаю людей… и эльфов.
Почему-то спрашивать напрямую у Уты казалось неуместным. Иррационально.

Вещи эльфа ученики забрали. Большинство из вещей не представляло особого интереса. Архитектор кивнул, когда Ута вернулась с тем, что эльф называл своей одеждой.
Оружие, конечно, эльфу возвращено не было.
Вещи Ута протянула сквозь решетки.
- Здесь много... других, - напомнил Архитектор. – Они почуют в тебе чужого и попытаются убить. Мои ученики не тронут без приказа, но неразумных братьев я могу только немного сдерживать, но не контролировать.
Почти те же слова, какие он когда-то говорил Брегану. Только Бреган был Серым Стражем, порождения тьмы воспринимали его исконным врагом, пока скверна не разъела до костей… но неразумные точно так же нападут на любого «чужака».
- Я могу выпустить тебя, но не стоит убегать. Неразумные здесь везде, - голос звучал по-прежнему спокойно, почти равнодушно. Архитектор не запугивал, всего-навсего рассказывал ситуацию.
А потом вернулся к изначальной теме.
- Что тебе известно о Серых Стражах?

Наблюдать за эльфом было интересно. Архитектор стоял неподвижно, пока эльф разговаривал, из-за скрытых маской глаз, наверняка, могло показаться, что он вообще ничего не замечает, но это не так: подмечал, как наземное существо надевает на себя свою одежду, стирает грязь с сапог об окаменевшие скелеты.
- Ты знаешь, чем Серые Стражи отличаются от тебя, например? – наконец, прозвучал вопрос, когда эльф выложил свою информацию. Архитектор был разочарован немного: он надеялся, что эльф знает больше, ведь по облику он казался хорошим воином, а Ута и вовсе считала, что он один из… как это? «Наемных убийц»? - Серые Стражи пьют нашу кровь, чтобы стать подобными нам, - в тоне не звучало осуждения.
Архитектор шагнул ближе, вплотную к клетке эльфа. Если бы тот захотел, то мог бы без труда коснуться гарлока – например, чтобы проверить, насколько тот настоящий.
- Они слышат Старых Богов – тех, кто потом становится архидемонами, но способны противостоять Зову. Я, Ута, мои ученики – тоже.
И, без всякой паузы:
- Обычно они пьют кровь моих неразумных братьев. Но что будет, если не тронутый скверной глотнет крови пробужденного? – собственно «экспериментальный объект» сейчас мало интересовал Архитектора: он загорелся очередной идеей.
- Информация? – из дальнейшей речи снова была понятна всего лишь половина. Почти то же самое, что читать книги – ты понимаешь слова, но не фразы. Например, «не чисто». На Глубинных Тропах много грязи, это правда, но при чем здесь…
- Нет, - словно оборвал свои мысли. – Мне нужна чистая кровь и плоть тоже. Позже… вероятно, попробую…
Фразы не были обращены ни к эльфу, ни даже у Уте; фразы существа, привыкшего разговаривать с собой.
- Тебя, наверное, удивит, когда я скажу это. Но я тоже пытаюсь остановить Моры… - Архитектор помолчал, паузой слишком похожей на печаль в ровной интонации. – Я ищу способы сделать моих братьев подобных вам – разумным расам и освободить от Зова Древних Богов. Для этого мне нужны Серые Стражи, но и… чистые тоже. Это то, зачем ты здесь.

Удивительно.
Серые Стражи требовали подробностей, всегда, но ведь эльф не был Стражем. Архитектор полагал, что существо просто испугается… или даже попытается убить себя, вспомнился неприятный опыт со спутником эльфийки Серанни; у некоторых наземных существ что-то превышало инстинкт самосохранения.
Но что задаст вопрос о подробностях?
- Это… хорошо, что ты спрашиваешь.
Попутно Архитектор отметил, что эльф пока плохо держится на ногах. Следовательно, не стоит затрагивать его скверной – до времени, даже абсолютно здоровые создания часто умирают от яда в крови порождений тьмы.
- Я расскажу, - кивнул Архитектор. – Ты знаешь, что мы неспособны обходиться без других рас? Я имею в виду, среди порождений тьмы почти нет женских особей, а те, что есть – бесплодны, поэтому братья похищают ваших женщин и трансформируют их. Вероятно, это какая-то особенность скверны… но я бы хотел понять, чем отличаются чистые.
Ута часто закивала. По ее виду можно было заметно, что ее странный друг не впервые делится подобными соображениями, и она их поддерживает – по принципу, лучше пусть несколько эльфов, гномов и людей сгинет в лаборатории, чем еще тысячи лет гномских женщин на Глубинных Тропах будет ждать участь Лорин и Геспит.
Безусловно, в первую очередь Ута думала о своих сородичах... даже если бывших сородичах.
- Я постараюсь не причинять тебе слишком сильной боли, - теперь звучало почти в тоне «я сожалею», - а сейчас могу выпустить: я знаю, что твоему виду нужна вода и особая пища. Думаю, тебе лучше… - он не сразу подобрал слово, - сотрудничать, так вы это называете?

- Один из твоих собратьев предпочел умереть. Вернее, убил себя сам, - возразил Архитектор. – Я не предусмотрел такой возможности в тот раз, но я не хочу, чтобы с тобой произошло то же самое.
Очередной любопытный взгляд.
- Те вещи, о которых ты просишь. Аптечка – чтобы залечивать раны. Остальное… это не вода и не пища. Не самое необходимое.
Впрочем, Серанни… она вела себя похоже. Хорошо, я согласна, только… да, она тоже просила «мыло» и «расческу».
Длиннопалая ладонь коснулась замка, и тот натужно щелкнул, словно протестуя против того, что его используют.
Ута на всякий случай выразительно звякнула мечом. Безоружный или нет, эльфу не доверяла – может быть, решил Архитектор, это как-то связано с тем, что она причислила пленника к «наемным убийцам».
- Я покажу тебе мою лабораторию и те места, куда ты можешь ходить. За их пределами опасно.
Забота была абсолютно искренней: не так часто удавалось доставить хороший материал живым и относительно здоровым. Его следовало беречь.

Гномский светящийся камень мелькал на каменных сводах бледно-сиреневым светом. Для порождений тьмы этот свет был излишним, однако существу с поверхности едва хватало бы, чтобы рассмотреть не слишком-то веселый пейзаж: длинные каменные коридоры, местами обрушившиеся от старости или попыток собратьев Архитектора копать (они всегда копают, копают в поисках Древних Богов); иногда приходилось; камень был покрыт черными следами скверны, похожими на густую грязь. Впрочем, вскоре стало несколько чище и будто бы аккуратнее: Архитектор не пользовался заброшенным дворцом забытого тейга (даже Ута не была уверена, какому именно дому он некогда принадлежал) целиком, но несколько комнат идеально подходили для работы.
Лаборатория, вероятно, когда-то была ничем иным, как большим залом. До сих пор сохранилась вытесанная в камне фигура гнома с занесенным над головою топором, каменные столы – теперь в колбах, склянках, диковинного вида аппаратах, книги – древние настолько, что готовы были рассыпаться от неловкого прикосновения; так могла бы выглядеть лаборатория мага-отступника, а то и какого-нибудь сумасшедшего алхимика.
Вода здесь тоже была. Фонтан с водой из недр земли, глубинные воды пахли минеральными солями, известью, но вода оставалась чистой. Ута как-то пояснила, что фонтанами из воды или лавы принято было украшать дворцы.
- Ты просил воду, - сказал Архитектор. – Я не владею лечащей магией, но Серанни приготовит необходимое, чтобы заживить твои раны.
Только теперь из темноты выступила та, кого Архитектор назвал Серанни. Эльфийка, выглядящая как… эльфийка – с долийскими татуировками на лице, только в глубине зрачков мелькал характерный отблеск, похожий на рыбью чешую, следы скверны; она поджала губы с явным недовольством, причем трудно определить, относилось ли недовольство к Архитектору, взявшему в плен ее сородича, или к самому сородичу.
- Аndaren atish'an, - кивнула эльфийка, приветствуя сородича, и тут же прищурилась. – Впрочем, ты ведь из городских, - в последнее слово она вложила все возможное презрение.

Отредактировано Архитектор (27-12-2010 20:49:35)

«Возможно, их вид конфликтуют между собой? Что она имела в виду – городских?» - задумался Архитектор, рассматривая эльфов, но не вмешиваясь в краткий разговор. Серанни теперь требовательно уставилась на него; в отличие от Уты, она по-прежнему балансировала на грани враждебности и принятия, несмотря на то, что согласилась подвергнуться процедуре.
Но часто выкрикивала фразы, вроде «чтоб ты сдох, погань подземная» и другие, о смысле большей части которых Архитектор скорее догадывался, чем понимал; а догадки печалили его.
«Надеюсь, с сородичем ей не будет так одиноко», - одна из немногих эмоций, смысл которых Архитектор знал.
- Серанни, пожалуйста, займись… прости, я не знаю твоего имени, - имена на самом деле, не значили слишком много; его пробужденные собратья обычно назывались первым услышанным словом, или просто по какой-нибудь из внешних примет. Но существа с поверхности, как правило, относились к именам довольно трепетно.

- Я сказала, что сделаю! – в тоне эльфийки недовольство возросло вдвое. Потом она выдохнула.
- Ты, городской. Как тебя… - хмыкнула. – Ты еще и антиванец, судя по выговору. Эльф-антиванец. Не хочу даже спрашивать, что ты делал в Ферелдене, прежде чем они тебя…
С собой у эльфийки были несколько целебных припарок.
Она оглянулась на Архитектора, который опять застыл, словно пытаясь изобразить из себя каменное изваяние. Вновь на городского:
- Не могу сказать, что тебе повезло. Но могло быть хуже.

- Для друзей? Быстро ты, - фыркнула Серанни. – Откуда ты знаешь, может быть, тебя готовят кому-нибудь на обед… - она снова оглянулась на Архитектора, который был готов протестовать: юмора он не понимал. – Ладно, шутка.
Архитектор, тем временем, протянул эльфийке вещи своего пленника. Почему-то подумал, что идея заразить всех живых существ скверной, в конечном итоге, была не такая дурная; по крайней мере, с лечением у зараженных проблем нет – скверна склеивает и залечивает раны, словно густой черный клей.
Еще он вооружился пергаментом и довольно тонким грифелем, наверняка, смотрящимися в когтистых лапах странновато: нужно записать как именно работать с чистыми.
- По-твоему, я не умею раненых выхаживать? Впрочем, не похож ты на тяжелораненого: болтаешь много, - Серанни деловито вытряхивала  содержимое зевранова рюкзака на каменный борт фонтана.
Вода в нем, кстати, была не просто холодной – ледяной, словно ее морозили специальным заклинанием.
- Что ж,  посмотрим…
Серанни обходилась без светящегося камня. Той части скверны, что сделала ее глаза серебристыми, хватало и на зрение в абсолютной темноте.

- Может, тебе еще хрустальные бокалы? По-твоему, здесь какой-нибудь антиванский бордель? – вздернула бровь Серанни. – Вода здесь чистая, можешь пить прямо…
Она не договорила. Ута, которая была не только безмолвна, но и двигалась почти неслышно, поставила рядом с Серанни небольшой медный кувшин. Может быть, когда-то в нем подавали гномский эль, а скорее – привезенное с поверхности дорогое вино, но сейчас он использовался Архитектором под чистую воду.
Правда, обычно не питьевую.
- … из фонтана, - закончила Серанни.
- Ты хочешь увидеть лицо? – задал вопрос уже Архитектор. Снова вспоминался Бреган, и, кажется, тот гномский щит, в котором бывший Серый Страж некогда увидел свое навеки измененное скверной лицо, остался цел. – Там есть… зеркало.
Бреган просил «зеркало». Гномский щит оказался для него «зеркалом», вероятно, подойдет и Зеврану.
Лицо - это важно. Архитектор понимал.
- Да ничего страшного с его физиономией. Царапины. Фингал под глазом, - Серанни отмахнулась от Архитектора, и «хозяин» заброшенного тейга-лаборатории в нерешительности замер рядом с Зевраном. Он внимательно следил, как эльфийка оценивает раны сородича: глубокие темные следы, почти того же цвета, что коросты скверны – запекшаяся кровь от когтей крикуна (ученик рассказал, что они потеряли нескольких; существа с поверхности всегда убивали много братьев). Вид у раны был неприятный – словно вывернули наизнанку кожу и мясо, но опасной она не была.
- Осторожно, - сказал Архитектор Серанни; в первую очередь заботясь о том, чтобы чистый пока оставался чистым. Он натолкнулся на мрачный взгляд «ты-что-дурой-меня-считаешь-выродок?»
- Ребра сломаны, кажется,  – Серанни вернулась к Зеврану. – Так больно? В общем… жить будешь. Наверное.
Последнее не относилось к ранам. Серанни в который раз обернулась на долговязую фигуру, тщательно выводившую что-то на пергаменте.
Затем, пробормотала что-то, то ли ругаясь, то ли молясь долийским богам, и занялась лечением.

Отредактировано Архитектор (28-12-2010 15:18:33)

- Ну, учитывая, что ты убил штук пять крикунов… удивительно скорее, что они тебя не разорвали в клочья. Знаешь, они хоть и разумные, но человеко- и эльфолюбием не отличаются, - комментировала Серанни, пока смывала кровь и грязь; затем, принялась зашивать самую крупную рану.
Чувствовалось, что несмотря на привитое с детство презрение к «городским», «эльфинажским», Серанни рада пообщаться с родственной душой. Жесты Уты она понимала с трудом, да и гномка предпочитала общество Архитектора… а сам Архитектор оставался для Серанни в первую очередь «разумным порождением тьмы». Нет, даже – «мерзким порождением тьмы, с которым она вынужденно сотрудничает».
Архитектор провел когтями вдоль краев одной из ран.
Немного крови эльфа – ранить не приходилось, потревоженные лечением раны кровоточили, -  заботливо собрать в склянку, похожую на те, в которых маги держат лириумные зелья. Все дело в крови, всегда в ней. Чистая  тоже представляла интерес для опытов.
Затем, Архитектор все-таки вернулся с тем самым щитом, когда-то послужившим зеркалом для Брегана. На сей раз не понадобилось призывать огненную магию, чтобы оплавить и очистить его от скверны; идеально гладкий, он отражал бледный свет гномского камня, лабораторию. Зеврана тоже.
- Почему вы считаете лицо… красоту настолько важной? – спросил Архитектор. Он помнил еще по магам – тем, с кем общался в Тени. Они научили его прятать лицо за маской, «потому что иначе ты будешь вызывать еще бОльшее отвращение».